Стихотворение «Старость» Хельги Ольшванг: глубокий текст о принятии возраста

Осознание собственной старости приходит внезапно и редко бывает радостным. История 65-летней тети Сони, устроившейся на удаленную работу и ставшей лучшим сотрудником, закончилась несправедливой колкостью. Молодые коллеги, увидев ее по видеосвязи, позволили себе ироничные замечания о возрасте и вязании носков. Их последующее увольнение стало закономерным итогом, но осадочек остался, пишет автор дзен-канала Цветной Бульвар. 

Эта ситуация — лишь частный случай того, как общество воспринимает старость. Писатель Виктор Пелевин иронично сравнивает попытки продлить жизнь с починкой старого примуса, который все равно прохудится. Природа, по его мнению, предусмотрела скрипт ухода, освобождающего пространство для новых поколений. Единственная возможность обойти систему — творчество и продолжение рода, а не бесконечная замена органов.

Поэтесса Хельга Ольшванг в своем стихотворении «Старость» предлагает взгляд изнутри. Ее текст, кажущийся шершавым и отстраненным, описывает старость не как богатый урожай, а как бесхлебицу. Это состояние, когда многое утекло сквозь пальцы, оставив после себя апатию, пустоту и тихую обиду на несправедливость мира.

Стихотворение избегает красивых метафор. Вместо них — честная и горькая констатация: заискивающие взгляды в зеркало, испытание терпения предметов вроде перил и шнурков, бессмысленное отслеживание новостей и снов. Автор описывает старость как жизнь в собственном уме, где человек становится статуей в саду и мишенью для чужих снежков.

Финал произведения, однако, привносит легкий просвет. В нем говорится не о воле и покое, а о самом свете и счастье видеть в нем родных лица, птиц и растения. Это возможность с высоты взглянуть на кухни-спальни с людьми и без, осознав, что все на своих местах. Но быть среди них уже нельзя.

Такое стихотворение нужно хоть раз прочитать даже молодым. Оно пробирает до мурашек не потому, что пугает, а потому, что заставляет задуматься о неизбежном без страха и пафоса. Это не жалоба, а констатация факта, лишенная прикрас. Его ценность — в пронзительной честности, которая помогает если не принять, то хотя бы осознать истинный смысл каждого возраста. И это, пожалуй, и есть настоящая мудрость.