ТОП-5 запретов в СССР, которые сегодня кажутся дикими: современному человеку трудно поверить, что так действительно было

Представить это сейчас почти невозможно. Жизнь, опутанная запретами, которые касались работы, путешествий и даже мыслей. Речь не о древней истории, а о СССР — стране, чьи реалии для современного человека выглядят откровенно дикими. Казалось бы, «золотая эпоха» застоя: стабильность, отсутствие войн. Но за этим фасадом скрывались правила, превращавшие обыденность в полосу препятствий. Некоторые запреты в СССР сегодня не просто удивляют, а вызывают оторопь.

Контекст: застой как «золотая эпоха»
За точку отсчёта берётся 1977 год — время принятия «брежневской» Конституции. Период, который многие вспоминают с ностальгией: массовые репрессии позади, Афганистан ещё впереди, дефицит есть, но не тотальный. В магазинах можно «достать» колготки или мебель, но за хлебом очередей нет. Кажется, живи и радуйся. Вот только Конституция, красиво расписывавшая права и свободы, в реальности была фикцией. Многие её пункты грубо игнорировались, а жизнь регулировалась сводом немыслимых сегодня табу.

Запрет №1: Не работать — преступление. Любимое дело — не работа
Право на труд было, по сути, обязанностью. Взрослый человек без официальной работы более четырёх месяцев в году автоматически превращался в тунеядца. Уголовная статья, до пяти лет лагерей — за то, что не числишься в штате. Мечтаешь быть музыкантом? Пожалуйста, но только с дипломом консерватории и трудоустройством в филармонию. Писатель? Добро пожаловать в Союз писателей. Без «корочки» ты никто, пишет Петля времени.

Иосиф Бродский, будущий нобелевский лауреат, отправился в ссылку за тунеядство. Владимир Высоцкий не мог издать книгу стихов. Виктор Цой работал кочегаром, Борис Гребенщиков называл своё поколение «поколением дворников и сторожей» — лишь бы милиция не придралась. Получать деньги за концерты или стихи было нелегально. Добавьте сюда систему распределения после вуза: три года обязательной отработки там, куда пошлют, часто — на Крайнем Севере. Выбор? Какое-то наивное слово.

Запрет №2: Мир за железным занавесом. Выезд как спецоперация
Самостоятельно купить билет за границу? Фантастика. Выездная виза была привилегией избранных. Процесс напоминал допуск к государственной тайне. Сначала — путёвка от профкома (читай: по блату). Затем — анкета с допросом до седьмого колена. Характеристика с работы, где партком оценивал твою благонадёжность. Собеседование в райкоме КПСС с вопросами о политическом строе. И финальный аккорд — проверка КГБ.
Даже получив заветный штамп, человек не становился свободным путешественником. Его группу обязательно сопровождал «смотрящий» от органов. Любое неверное движение — разговор с иностранцем, переход улицы в неположенном месте — и дорога за рубеж закрывалась навсегда. Внутри страны тоже царил контроль: без командировочного удостоверения не снимешь номер в гостинице, а переехать в другой город можно было лишь получив прописку через завод или брак. Свобода передвижения существовала только на бумаге.

Запрет №3: Валюта — страшнее врага. Рубль в изоляции
Операции с иностранной валютой карались по 88-й статье УК вплоть до высшей меры. Советский рубль был суррогатом, его курс (67 копеек за доллар) не имел ничего общего с реальностью. На чёрном рынке давали 20 рублей. Выезжающим за границу выдавали мизерную сумму по этому фантастическому курсу, а по возвращении неиспользованное требовали сдать. Видеть настоящие доллары обычному гражданину было практически нереально.
Запрет на владение твёрдой валютой создавал иллюзию стабильности. А когда СССР рухнул, искусственный рубль обесценился мгновенно. Сбережения миллионов людей, копившиеся десятилетиями, превратились в пыль. Винили реформаторов, но корень проблемы был в этой самой изоляции — в системе, где люди были лишены права на финансовую самозащиту.

Запрет №4: Критикуешь — значит, враг. Искусство по разнарядке
Конституция гарантировала свободу слова. На практике любая критика власти была «антисоветской агитацией». Рассказал анекдот про Брежнева? Мог получить срок. Цензура (Главлит) была официальным органом, без её разрешения нельзя было издать книгу, выпустить фильм или песню. Под запретом оказывались Булгаков, Набоков, Солженицын, «Битлы», а позже — песня «Марионетки» «Машины времени».
Свобода собраний? Митинг из восьми человек на Красной площади в 1968 году был мгновенно разогнан, участников — в тюрьмы или психбольницы. Разрешены были лишь пародии на отдельные недостатки в журнале «Крокодил». Настоящее же инакомыслие жёстко подавлялось. Права и свободы так и остались типографской краской на плотной бумаге.

Запрет №5: Своё? Нет, не слышали. Квартира как милость
Частной собственности не существовало в принципе. Была «личная» — вещи, которыми ты пользуешься. Но извлекать из них доход было нельзя. Продать диван? Только через комиссионный магазин, иначе — спекуляция. Сдать свою квартиру? Нелегально. Квартиры не продавались, а «давались» государством в бессрочное пользование. Не собственность, а вечная аренда с правом отчуждения в любой момент.
Чтобы получить эти метры, нужно было годами стоять в очереди, укладываясь в нормы (например, меньше 5.5 м² на человека в Москве). Кооперативное жильё лишь маскировало ту же схему — собственником был кооператив. Дача на шести сотках? Земля под ней принадлежала государству. Всё это создавало ощущение вечной временщины, зависимости от щедрот системы. Запреты в СССР были настолько всеобъемлющи, что даже жвачка долгое время считалась идеологически вредной — что уж говорить о свободе распоряжаться своей жизнью. Эта реальность, сегодня кажущаяся дикой, была повседневностью для миллионов.